Рассматривается эволюция лиги италиотов в 70–х гг. IV в. до н. э., в ходе которой на смену военно-политическому объединению южноиталийских полисов, фактически распавшемуся десятилетием ранее, в описываемый период пришел новый союз, заключенный первоначально между Тарентом и Фуриями под влиянием продолжающейся сиракузской экспансии в Великой Греции. Центральным в новом объединении стал культ Геракла, сменивший в качестве союзного культ Геры Лакинии.

В истории полисных союзов Греции V–IV вв. до н. э. сложилась практика, в соответствии с которой центрами не только религиозных, но и военно-политических союзов становились святилища. Это могли быть и старые, авторитетные культовые центры, и вновь основанные, отвечавшие нуждам формирующегося объединения. Божество, почитавшееся в таком святилище, выступало в качестве покровителя федерации, и его функции могли совпадать с теми, которыми, по мнению членов союза, должно было обладать их политическое объединение. В некоторых случаях изменение характера союза приводило к смене культового центра и божества-покровителя¹.

Сказанное в полной мере может быть отнесено и к федерации греческих полисов Южной Италии, сложившейся во второй половине V в. до н. э.² Объединение трех ахейских колоний – Кротона, Кавлонии и Сибариса – первоначально произошло вокруг святилище Зевса Омария (Polyb. II, 39, 6)³, которое в начале IV в. до н. э., когда число членов союза существенно возросло, в качестве политического центра было замещено, по-видимому, святилищем Геры, расположенным на мысе Лакиний на территории Кротона⁴. Однако в ходе конфликта 383–378 гг. до н. э. (Diod. XV, 15, 2; 24, 1) между италиотами и Дионисием Старшим Кротон попал в руки сицилийского тирана (Dion. Hal. XX, 7, 3)⁵, а храм Геры Лакинии подвергся разграблению (Ps.-Arist. De ausc. mirab. 96; Athen. XII, 58, 541 a-b) и, по-видимому, утратил свою политическую роль, хотя и оставался крупным культовым центром еще и в римское время⁶. Таким образом, союз италиотов лишился одного из важнейших элементов, поддерживавших его существование после катастрофического для объединения полисов поражения при Элепоре в 389–388 г. до н. э. по хронологии Диодора (XIV, 103, 1-4), и утратил единство окончательно.

Однако позднее это политическое объединение было реставрировано, и доминирующее положение в нем занял Тарент. Со слов Страбона (VI, 3, 4. C. 280) можно судить о том, что в конце 30-х гг. IV в. до н. э., во время пребывания в Италии эпирского царя Александра Молосского, союзное собрание италиотов проводилось в Гераклее, где также проходило большое празднество, общее для всех греков Италии, носившее, по-видимому, культовый характер (th\n koinh\n ёEllhЇnwn twЅn tauЇt$ panhЇgurin, hБn eГqoj hХn e№n ёHrakleiЇ# sunteleiЅn th\j TarantiЇnhj)⁷. Можно предположить, что это празднество было связано с почитанием божества, выступавшего в то время в роли покровителя союза.

Какому же божеству принадлежала эта роль? В современных исследованиях такой вопрос, как правило, не ставится. Обычно историки говорят о «переносе» культового и политического центра союза из Лакиния в Гераклею⁸, так что возникает впечатление, будто речь идет только о смене места почитания Геры как покровительницы лиги, а не о смене самого культа. Представление о перемещении культа может быть отчасти оправдано тем, что главная задача федерации полисов Южной Италии – борьба с военной угрозой со стороны италийских народов луканов и бруттиев, которую символизировала воинственная Гера Лакиния, – оставалась неизменной с начала IV в. до н. э., т. е. со времени, когда союз италиотов сложился как военно-политическое объединение, направленное против луканов и Дионисия Старшего (Diod. XIV, 91, 1). Кроме того, имеется сходство в указаниях источников на общегреческие религиозные праздники, проводившиеся в святилище Лакиния (e№pi\ LakiniЇ% t$Ѕ panhЇgurei thЅj аHraj, ei№j hБn sumporeuЇontai paЇntej ЎItaliwЅtai – Ps.-Arist. De ausc. mirab. 96) и в Гераклее (th\n koinh\n ёEllhЇnwn twЅn tauЇt$ panhЇgurin – VI, 3, 4. C. 280), что заставляет исследователей воспринимать их как одно и то же празднество, но сменившее адрес⁹. Однако представить себе подобное перемещение сложно уже потому, что функционирование святилища Геры на мысе Лакиний засвидетельствовано для более позднего времени, когда оно, сохранив, по-видимому, за собой исключительно культовую роль, превратилось в центр религиозного союза – амфиктионии¹⁰.

Вопрос, поставленный в начале предыдущего абзаца, представляется совсем не частным и тем более не праздным. Уже отмечалось, что божественный покровитель союза являлся символом объединения, а его функции зачастую отражали характер федерации полисов. Следовательно, смена функций могла свидетельствовать о переменах, вызванных важными процессами в самом  союзе. Представляется, что обращение к указанной особенности общесоюзного божества может помочь понять сущность объединения италиотов при доминировании Тарента, а также – и это особенно важно – выявить конкретные механизмы трансформации лиги после поражений, понесенных от Дионисия Старшего.  

Действительно, в силу недостаточности в источниках прямых данных об этом процессе исследователи вынуждены ограничиваться констатацией перерождения военно-политического объединения италиотов в гегемонистский союз во главе с Тарентом. Реконструкции же конкретного хода событий, вызвавшего упомянутое перерождение, опираются на разрозненные, скудные и порой противоречивые свидетельства и потому весьма гипотетичны.

Обыкновенно считается, что после разгрома союза Дионисием Старшим, который сопровождался переходом под власть тирана наиболее значительных полисов италиотов – Кавлонии, Гиппония, Регия и Кротона, уцелевшие члены лиги, в том числе Фурии, сгруппировались вокруг единственного оставшегося крупного и процветающего греческого государства – Тарента¹¹. Политическим центром этого нового объединения стала Гераклея, колония Тарента (Diod. XII, 36, 4; Strabo. VI, 1, 14. C. 264), и это, по мнению ряда авторов¹², было единственной уступкой доминировавшего в лиге Тарента прочим союзникам. Но Э. Чачери и Ф. Сартори возражали против такой трактовки причин выбора Гераклеи на роль общесоюзного центра, предпочитая объяснять его стратегическим положением Гераклеи и необходимостью защиты ее¹³.

Вариантом изложенной точки зрения является, например, мнение Дж. Де Сенси Сестито о том, что переход Фурий под власть луканов следует относить ко времени последней войны сицилийского тирана против Карфагена, завершившейся уже при его преемнике – Дионисии Младшем (Diod. XV, 73, 1; XVI, 5, 2, где эти события датируются 368-367 гг. до н. э.)¹⁴. Результатом завоевания этого полиса стало окончательное крушение прежнего союза италиотов, сложившегося в начале IV в. до н. э. и теперь лишившегося всех своих важнейших участников. Это обстоятельство позволило Таренту, вмешавшись в ход событий, использовать ситуацию в собственных интересах – для установления гегемонии над лигой и превращения ее в инструмент своего влияния в Великой Греции¹⁵.

Р. Вернер, напротив, утверждал, что союз италиотов, формально прекратив существование после битвы при Элепоре, был воссоздан под гегемонией Тарента благодаря деятельности Архита в 70-х и 60-х гг. IV в. до н. э.¹⁶

По предположению М. Сорди, поддержанному и другими исследователями, федерация италиотов распалась уже после поражения при Элепоре, которое она относит к 390 г. до н. э.¹⁷, вследствие заключения Дионисием Старшим сепаратных договоров с каждым из входивших в объединение полисов. Эти договоры устанавливали автономию греческих городов,  что не предусматривало возможности образования ими союза¹⁸. К. Сабаттини, принимая во внимание важность для судьбы лиги упомянутых соглашений с сицилийским тираном, пыталась, впрочем, доказать ее жизнеспособность, проявившуюся, в частности,  в противостоянии политике Дионисия Старшего даже после поражения войск союзников-италиотов в битве при Элепоре¹⁹.

Стоит упомянуть и о том, что среди исследователей не существует единства в определении состава объединения к моменту его распада (например, большинство вопреки отсутствию прямых данных склоняется к мнению о том, что Тарент выступал в качестве члена лиги еще до битвы при Элепоре²⁰) и времени, когда его вынуждены были покинуть отдельные полисы, в том числе и такие значительные, как Кротон²¹ и Фурии²².

Очевидно, что интерпретации современными историками событий, связанных с трансформацией военно-политического объединения греков Южной Италии, совпадая в том, что касается этапов эволюции союза, существенно расходятся в трактовке деталей этого процесса. Причиной этого различия может выступать известная скудность сведений в источниках, описывающих события 80-х и 70-х гг. IV в. до н. э. Но дело заключается не только в фрагментарности и недостаточности информации, но и в том, что античные свидетельства подталкивают интерпретатора фактов к совершенно противоположным выводам: как о сохранении союза италиотов и преемственности двух этапов его эволюции, разделенных катастрофическим поражением при Элепоре, так и об упадке и разрушении этого объединения и последующем его восстановлении.

В этой работе я попытаюсь изложить некоторые предварительные соображения относительно трансформации лиги италиотов в указанный период, отталкиваясь от решения вопроса о том, какой бог стал покровителем этого объединения после Геры Лакинии.

Представляется, что помощь в получении ответа на поставленный вопрос может оказать нумизматика. Среди монет Тарента исследователи выделяют группу монет, получивших название союзных. Это серебряные диоболы, представляющие собой копии монетных выпусков Гераклеи²³ и начавшие чеканиться с 380 г. до н. э.²⁴ На аверсе они несли изображение головы Афины или, реже, Геракла, а сюжетом для сцены на реверсе служил один из подвигов Геракла²⁵. Среди них были как те, которые относились к канону двенадцати (немейский лев, кони Диомеда), так и находившиеся вне его (Геракл и змеи, Геракл и Антей). Кроме того, Геракл мог быть изображен на монете стоящим или сидящим в спокойной позе.

Подвиги Геракла были в то же самое время одной из популярных тем в росписи апулийских ваз, причем сюжеты, используемые в вазописи и при чеканке монет, как правило, совпадали²⁶. Геракла, по свидетельству Гесихия (Hesych. s. v. 'EridaЇntaj), почитали в Тарента под прозвищем 'EridaЇntaj, т. е. «воинственный». Высказывалось предположение, что именно в этой ипостаси он стал эпонимом Гераклеи²⁷. Наконец, по заказу тарентинцев в их городе Лисиппом была сооружена колоссальная статуя героя (Plin. Mai. Nat. Hist. XXIV, 40; Plut. Fab. Max. 22, 8; ср.: Liv. XXVII, 16, 8). Все эти данные, собранные воедино, позволяют предположить, что именно культ Геракла стал главным в новом объединении италиотов.