Эльтерман».⁸

Тех самых злополучных 9-ти тысяч вдова Эльтермана так и не получила. Можно себе представить судьбу бывшей жены перекупщика, с детьми, в беспокойные 20-е годы.

«Из коллекции Casstalani в Риме, которую купил у него антиквар Dgeseppe Pacini. В 1886 году мая 3-го купил у него Пачини во Флоренции. 25 шт. по 2 фр. = 80 коп. каждый. Пачини сказал, что светильник дорогой, давно… этрусский» (Далее неразборчиво.)

Итак, этикетки с вещей коллекции Эльтермана дают нам немало информации. Отметим еще раз – это обособленная часть вещей Эльтермана, явно из какой-то единой коллекции. О ее былых размерах можно судить по записям: «40 стеклянных сосудов, 4 кольца стеклянных и одно малое золотое кольцо с надписью», «разных предметов купил у него 80 штук за 34 рубля»; упоминается «терракотовая коробка», «золотые венки». Цена всей коллекции, по-видимому, была попросту баснословной.

И еще очень важная деталь: «география этикеток» и даты на них. И, безусловно, сами вещи.

Итак, наша статья называется «Потерянная коллекция Суручана». Какое имеет отношение Суручан к собранию Эльтермана и Пермскому Университета? Для начала выясним, кто такой Суручан.

Иван Кассианович Суручан родился в 1851 году в Кишиневе. Его отец, бессарабский помещик, умер, когда сын его был еще ребенком. В результате за воспитание взялся его отчим – П.М. Шумский. Под его влиянием уже в детстве Суручан заинтересовался древней историей и начал коллекционировать монеты. Здесь же, в Кишиневе, Суручан учится в Кишиневской гимназии, затем в частной гимназии в Одессе и в Нежинском лицее князя Безбородко. Однако в связи с болезнь Иван Кассианович возвращается в Кишинев.

Свободное время и деньги располагали к продолжению детского увлечения – коллекционирования. У торговцев древностями (Надель, Нахманович, Вайнштейн – эти фамилия встречаются в этикетках к вещам) и случайных людей он покупает разнообразные вещи, в первую очередь из Южной России, которая в это время превратилась в «клондайк» для «черных» археологов: антики вывозились практически тоннами, в основном, за границу. Немало вещей спас И.К. Суручан от такой судьбы. При этом, любитель старины стремился записать подробнейшую информацию о находке – место, время, стоимость, фамилию продавца. Образовавшийся музей занимал флигель и часть дома Суручана в Кишиневе. «Музей включал в себя скульптуру, надгробия, около 200 надписей, золотые и серебряные украшения, изделия из бронзы, геммы, около 12 000 монет, брактеаты, терракоты, несколько сотен стеклянных сосудов, амфоры, расписные вазы и другие керамические сосуды, клейма, бусы, изделия из дерева и кости. В основном, эти древности были найдены на юге России: в Ольвии, Тире, Пантикапее, на острове Березань. В коллекции были также вещи, привезенные из Египта, Греции и Италии». ⁹

Суручан обзавелся постоянными поставщиками, сотрудничал и с настоящими историками-антиковедами, в том числе и зарубежными. С согласия Археологической Комиссии Суручан проводит раскопки курганов в окрестностях Древней Ольвии и в Бессарабии. Выезжал он и за границу. Суручан «был почетным членом Румынской академии в Бухаресте, действительным членом Одесского общество истории и древностей, Русского археологического общества и Киевского церковно-археологического Общества», - отмечает Е.В. Власова.¹⁰ Вот такой любитель старины. Суручан вел переписку с В.В. Латышевым, которому сообщал обо всех находках надписей. В итоге часть собрания была опубликована: в частности, «Труды VI Археологического съезда. Одесса, 1888», т. 2, стр. 31 – 32.

Несмотря на такой научный подход к любимому делу, Иван Кассианович не успел даже составить каталога своей коллекции. Не распорядился он и как быть с вещами после его смерти. Неожиданная кончина Суручана в 1897-ом году предопределила судьбу коллекции, которая не была сохранена в единстве.

«В 1909 г. в имении "Вадель-Воды" близ Кишинева, куда была перевезена оставшаяся часть коллекции, побывал Б. В. Фармаковский. Он снова осмотрел коллекцию и по возвращении доложил, что "памятники древностей не вызывают сомнений в их подлинности и большею частью удовлетворительной сохранности" и что "вдова продает коллекцию за 8000 руб., с условием оплаты в 3 года". Археологическая Комиссия предлагала покупку коллекции Российскому историческому музею и Музею Одесского общества истории и древностей, но у них не было денег. По требованию Археологической Комиссии в 1911 г. вдова составила опись и сделала фотографии вещей, количество которых продолжало уменьшаться. Вдова жаловалась, что библиотеку ей на вес предлагали купить».¹¹

Переписку продолжали до 1914 года. В конечном счете, скульптуру и надписи из Коллекции Суручана приобрело Херсонское городское управление для Музея древностей Херсонского края, который пострадал во время второй мировой войны.

Еще одна важная подробность, на которую указывает Е.В. Власова: «В 1938 г. в Эрмитаж поступило собрание академика Н. П. Лихачева; в нем оказалось 8 фрагментированных надписей некогда находившихся в музее Суручана в Кишиневе (IOSPE, I, 60c, 157, 185a, 266, 284, 306, 307; BCH, XVIII, <FONT face="