Наряду с чисто формальными изменениями в размерах при переходе от портрета, выполненного в крупной пластике, к малоформатному изображению происходит изменение и качественных характеристик римского портрета. В данном разделе освещается проблема перемен, происходящих в малоформатном портрете.

Исследование “лоялистического портрета” - изображения императоров на воинском снаряжении и оружии - призвано выявить соотношение портретов, исполненных в малой пластике, с прототипами императорских портретов, выполненными в крупной пластике. Решающим для идентификации типа портрета является анализ схемы прически. Исследователь также стремится выявить прототипы малоформатных изображений. Кроме того, исследуются зависимость или частичная автономия этих типов изображения, их ареал распространения и характер производства. В работе анализируется и такой искусствоведческий нюанс, как проблема искажения портретного сходства при работе с малыми формами.

Малоформатные портреты императоров – весьма редкий сюжет в декоре амуниции и вооружения солдат римской армии. Только малая их часть может претендовать на соответствие прототипам – портретам, исполненным в крупной пластике. К таковым, несомненно, относятся imagines – “образа”, своеобразная разновидность римских боевых значков. Однако и здесь существует проблема идентификации. Так, например, только гипотетически можно идентифицировать императорский портрет на диске с сигнума из Нидербибера (Kat.mil.42). С другой стороны, детально соответствует крупноформатным типам императорский портрет, изображенный на закрывающих щеки пластинах шлема из Франкфурта (Mil.kat.29). Особняком следует расматривать портреты на фалерах – стеклянных дисках, игравших роль боевых наград. Дело в том, что фалеры отличала особая техника производства и функции. При том, что схемы причесок на “фалерных” портретах прописаны достаточно тщательно, не все персоны, изображенные на римских “медалях” удается идентифицировать. В таких случаях, когда физиономический анализ не дает желаемого результата, важно определить время производства фалеры и изучить весь комплекс изображений на диске. Таким образом, выяснилось, что на пряжках солдатских ремней (Mil.kat. I, 1-5) изображен принцепс Тиберий. Этот же император изображен на ножнах мечей (Mil.18-22,24), кстати говоря, с большим портретным сходством. Известные по военному снаряжению изображения часто уподобляются образцам официального искусства. Не поддается идентификации портрет на конской фалере (Mil.38) ввиду отсутствия каких-либо временных и контекстуальных привязок.

Малоформатные портреты – весьма схематизированные - встречаются также на декоративных пуговицах, украшавших солдатские плащи. Идентифицировать личность изображенных на них персон не удается, можно определить только династию – Флавиев. Прототипами этих изображений служили монетные выпуски представителей данной династии.

Достаточно высокое качество портретных изображений на фалерах и боевых значках можно объяснить тем, что те и другие изготовлялись в императорских мастерских. Можно полагать при этом, что императорские портреты появлялись на боевых штандартах не по инициативе государства, а по инициативе самих солдат. Основная же часть воинской амуниции производилась либо в частных мастерских, либо в мастерских, располагавшихся непосредственно в военном лагере. Со времени Августа объемы частных поставок сокращаются, возрастает самообеспечение войск амуницией и вооружением. Известна такая военная мастерская из Колчестера, в которой обнаружены штампы для производства пряжек для ремней с декором в виде быка. В III в. военные мастерские укрупняются, получив название fabricae, и на них устанавливается строгий государственный контроль за выпускаемой продукцией. В целом же можно предположить, что государственный контроль за производством и декором воинского снаряжения существовал с начала Империи. Такой вывод можно сделать исходя из огромного ареала распространения одинаковых по форме и мотиву изображений на военном снаряжении. Таким образом, портреты на всаднических шлемах и прочей амуниции могли создаваться как по государственному заказу, так и по частной инициативе, которая проявлялась как свидетельство лояльности и как выражение особого социального статуса.

Императорские портреты на амуниции можно рассматривать как проявление личной лояльности солдат в контексте клиентских взаимоотношений с военачальником. Особую роль здесь играет “imago” , перед которым ежегодно приносили присягу на верность императору солдаты римской армии. Следовательно, изображения императора на воинском снаряжении надлежит рассматривать как проявления личной лояльности легионеров Тиберию как наследнику Августа. Дело в том, что Тиберий во время принципата Августа длительное время командовал войсками, размещенными на Рейне.

Портреты редко появлялись на римском военном снаряжении. Основная часть их приходится на период правления Юлиев-Клавдиев и на северо-западные провинции Империи. В то же время малоформатные портреты являются разнородной группой в достаточно большом временном разбросе. Характерно, что император на таких портретах изображался с военными атрибутами – в панцире, с lituus – авгурским посохом, который являлся неотъемлемым атрибутом римского полководца и в лавровом венке, которым награждался победоносный вождь. Совершеннно отсутствуют “гражданские” версии, т.н. togati, императорских портретов в малоформатных изображениях на военном снаряжении. Бюст обнаженного императора демонстрирует портрет умершего правителя. Лучевидная корона на голове Каракаллы (Kat.Mil.41) наряду с эпиграфическим свидетельством CIL VI 1080 является уникальным доказательством пожизненного обожествления этого правителя. Все эти изображения являются проявлениями императорской пропаганды.

Следует иметь в виду, что до Августа у римлян не существовало массовой моды на чьи-либо портреты. При Августе его изображения получили широкое распространение прежде всего среди гражданского населения. Августовы портреты следует рассматривать как пропаганду самими гражданами установленного Октавианом государственного режима, а также как проявление династической пропаганды. В этом же контексте следует рассматривать портреты Тиберия. Стеклянные фалеры с императорскими портретами выходят из употребления в середине I в. Лоялистический малоформатный портрет является уникальным памятником династической пропаганды, не имеющим аналогов в других археологических источниках, эпиграфике и нарративах.

К концу I в. «лоялистический» портрет на военном снаряжении выходит из употребления. Только в начале домината возобновляются свидетельства монархической преданности военных правителям на солдатском снаряжении в виде т.н. “фибул преданности”, известных в единичных экземплярах, и накладок на ремнях в виде императорских изображений (Kat.mil.2, Кельн). Исчезновение в конце I в. императорских портретов на военном снаряжении свидетельствовало об ослаблении ощущения личной взаимосвязи между императором и каждым солдатом. Возобновление “лоялистической” портретной традиции на рубеже II-III вв. в воинских лагерях, а также рост денежных выплат и подарков солдатам со стороны императоров свидетельствовали об укреплении отношений патроната-клиентелы между армией и правителями, только изменились их проявления.

К сожалению, современное германское антиковедение практически неизвестно российскому читателю – любителю древнеримской истории. Я не беру в расчет научно-популярную работу К.Христа о римских императорах, за публикацию которой в 1997 г., впрочем, следовало бы поблагодарить издательство Ростовского госуниверситета. Между тем, по ряду направлений – в области исследования социально-политической истории Римской империи, римско-провинциальной археологии и римской культуры имперского периода – немецкая антиковедческая iшкола сохраняет лидирующие позиции, завоеванные во времена Т.Моммзена.

Настоящий фрагмент монографического исследования К.Дамена, изучающего римскую археологию в музее г.Крефельд, призван познакомить наших читателей с современным направлением в классической археологии, которое сочетает искусствоведческие сюжеты с проблемами социально-политического свойства. Это направление антиковедения имеет в Германии богатейшие традиции и динамично развивается в наше время. Публикация фрагмента книги К.Дамена осуществлена по согласованию с автором, а также с издательством “Скрипториум” (Мюнстер), где книга была опубликована в 2001 году. Русскоязычным читателям предлагается сокращенный перевод публикации К.Дамена ( содержание разделов 1.7-1.8).